И снова здравствуйте. С вами Алексей Ромашин. Сегодняшний наш разговор об акциденции. Акциденция – это изначально философский термин, считается, что ввёл его Аристотель. Actindecia в переводе с греческого означает «случай, или случайность». Изначально под акциденцией было принято подразумевать набор формальных приёмов вёрстки, применяемых при проектировании продукции рекламного характера для создания визуальных эффектов, способных «зацепить» внимание зрителя.
Выдержка из полиграфического справочника 1890 года:
«Акциденции – так называют отдельные произведения печати, например циркуляры, извещения, прейскуранты, бланки и табели, служащие целям промышленности и общежития. При исполнении этих акцидентных работ зачастую ставятся большие требования в противоположность работе по печатанию книг и журналов. Типография, которая берется за такие работы, должна быть снабжена заглавным и фигурным шрифтом, каемками, линиями, виньетками, равно и специально для этой цели приспособленными машинами».
В современном дизайнерском обиходе, термин Акциденция обозначает совсем не то, что в XIX веке. Это давно уже не элементы декора, ни каёмки и не виньетки. В первую очередь – это творческий метод, при помощи которого дизайнер заряжает типографику эмоцией. Акциденция – это пространство свободы дизайнера, его произвола, а иногда и насилия по отношению к зрителю.
Не требует доказательств, что основная функция текста — передавать информацию, а роль дизайнера доносить эту информацию до потребителя в наиболее удобоваримой для него форме. Верстая текст, дизайнер прежде всего должен думать о читабельности и это оставалось главным нарративом на протяжении нескольких столетий эволюции типографики.
В самом начале XX века модернисты сделали неожиданное открытие, что типографика – не только инструмент передачи содержания, но и способ транслировать эмоции. Одним из таких первооткрывателей был отец итальянского футуризма, Филиппо Томазо Маринетти. В 1912 году он издаёт поэму Zang Tumb Tumb. Современники Маринетти, глядя на обложку, начинали слышать звуки джаза. Это было что-то новое. Спустя сто с лишним лет, эти звуки слышим и мы – «Zang – Tumb - Tumb». Согласитесь? Несколько веков типографика молчала, или говорила шёпотом, а с лёгкой руки Маринетти, она зазвучала. И это, по сути, была уже другая акциденция, отличная от акциденции 19 века. Из формального приёма, она превратилась в творческий метод. Цель модернистской акциденции была —нести сообщение не через текст, а через форму, модернисты как бы предлагали читателю из читателя превратиться в зрителя.
Владимир Кричевский в своей книге «Типографика в терминах и образах» писал: «Акциденция — типографика для смотрения, типографика, переходящая в графическую риторику и воспаряющая над правилами набора». Важно отметить, что, придерживаясь правил классической, сущностной типографики, дизайнер оставался анонимным. Он сознательно не подсвечивал свою индивидуальность, превращаясь в каком-то смысле в скромного почтальона, который обязан просто доставить сообщение до адресата. Вставая на путь акциденции, он, наоборот, всячески выпячивал свою индивидуальность, окрашивая сообщение своим личным отношением. Он уже не скромный почтальон, он – актёр, интерпретирующий и обыгрывающий текст. Акцидентная типографика была уместна в тех случаях, где было допустимо выражение личного отношения дизайнера, где была ценна его позиция, его собственный голос.
Как я уже писал, в течение долгого времени, акциденция существовала как приём, применяемый для создания визуального акцента внутри текста, но со временем, особенно к началу девяностых годов прошлого столетия, она, как метод, стала всё больше доминировать над классическими правилами типографики. Не последнюю роль в этом сыграл великий и ужасный Девид Карсон, которого мировая пресса окрестила «могильщиком типографики и визуальным адреналинщиком». Своим творчеством Карсон стремился опровергнуть догму, что графический дизайн должен следовать за содержанием, не порождая собственные смыслы.
Типографика Карсона – это бесконечный набор прерывностей, порогов, порезов и разрывов. Это сладострастное наслаждение богатыми возможностями, которые дали компьютерные технологии, ставшие доступными дизайнерам в начале 90-х. Карсон обратился к энтропии как главному творческому принципу. Его типографика — это провокация, не ограниченная никакими конвенциями смыслов и законов. «Классическая типографика мертва», заявил он в своей культовой книге 1995 года «The End of Print». Рассказ о Девиде Карсоне по ссылке: https://boosty.to/romashin_design_school/posts/7f8f5676-aeb3-4e3a-8323-7ea1eba98d34?share=post_link
Между тем, несмотря на все революционные потрясения, традиционная, сущностная типографика никуда не подевалась. Продолжали печататься миллионы книг, журналов и плакатов, которые типологически оставались в границах норм классической типографики. В последствии, после 2000-хх, акцидентная типографика всё же нашла себе локальную нишу, в которой по сей день чувствует себя вполне комфортно. Это дизайн музыкальных CD и винилов, событийный и культурный плакат, рассчитанный преимущественно на молодёжную, продвинутую аудиторию, фестивальный плакат, то есть те форматы, где не особо нужна объективность, где ценна сильная эмоциональность.
Существует ли золотая середина между двух противоречивых концепций – концепцией типографики акцидентной и типографики сущностной? Можно ли как-то смешивать одно с другим? Уверен, что - да, это возможно, если смешивать аккуратно. Прибегну к цитате из любимой «Бондианы» – «Смешивать, но не взбалтывать». Но этот процесс требует профессионализма и прокаченной интуиции. Один из величайших дизайнеров современности британец Невилл Броуди, как мне кажется, нашёл эту золотую середину. Будучи с начала 80-хх погружённым с головой в эстетику дадаизма, панка, и поп-арта, он тем не менее усердно получал классическое образование в Лондонском колледже печати, где ему прививалось уважительное отношение к нормам классической типографики. Через несколько лет экспериментов, Броуди нащупал свой собственный стиль и язык, которые и позволил ему стать одним из самых влиятельных графических дизайнеров конца 20 века. Его революционная типографика расширила границы допустимого в коммуникационном дизайне. Он стал востребован и успешно сотрудничал с такими мегакорпорациями как, Nike, Coca-Cola, BBC и рядом других. Эрик Шпикерманн, президент Международного общества дизайнеров типографов, один из наиболее уважаемых теоретиков в области дизайн коммуникаций, назвал Броуди «звездным типографом». И его звёздность, как мне кажется, связана именно с тем, что ему удалось органично соединить эмоциональное и рациональное в своём подходе, найти ту самую «золотую середину», что не удалось уважаемому Дэвиду Карсону, да он скорее всего к этому и не стремился.
В заключении хочу сказать, что при работе с акциденцией в типографике, важно всегда искать баланс между функцией и формой. Чем сложнее мы делаем форму текста, тем слабее становится читабельность. Поэтому, заморачиваясь на акциденцию, всегда задавайте себе вопрос: что важнее, чтобы данный текст прочитали, или мы хотим, чтобы зритель просто посмотрел на наш чудо-дизайн и офигел. В идеале, читабельность и формальная выразительность, должны не входить в конфликт друг с другом.
Чувство меры – синоним профессионализма. Это относится ко всем его направлениям, и к айдентике, и к плакату, и к упаковке, и к вэбу. А у меня на сегодня всё. Умеренности во всём и делайте дизайн!
Становитесь бустерами моего Boosty, там все мои статьи старые и самые свежии, лекции и всё такое https://boosty.to/romashin_design_school
